История города Люботин. Часть IV

Большие изменения в землевладении украинских и русских слобожан в XVIII ст. были связаны не столько с ростом населения, сколько с социально-экономическим развитием края и втягиванием земледелия в товарно-денежные отношения, в общее экономическое развитие края и государства. Земля на Слобожанщине приобретала все большую ценность, она становится объектом купли-продажи, обмена, скрытых и явных захватов земель, сенокосов и лесных угодий. При этом большинство небольших землевладельцев становилось жертвами помещиков и казацкой старшины, попадали в крепостную зависимость или, в лучшем случае, разоренные убегали на Дон, в Новороссийский край и прочие места. В особенности быстро росло землевладения украинских казацких старшин и привилегированных лиц из среды русских служивых людей.

Так, в окраинах Люботина Харьковский полковник Григорий Донец одним из первых начал увеличение своих земельных владений за счет увлечения казацких земель. В 70-80 гг. XVII ст. он всякими неправдами приобрел в свою собственность села Новую Водолагу, Березовку, Коротич, Жихор, Буды и Гиевку.

Используя свое полковничье положение, Ф. Шидловский в 1746 г. захватил земли и лес люботинского жителя Лукьяненко. Кое-что позднее он приобрел у харьковчанина Ф. Осипова, люботинцев В. Логвиненка, И. Капустяненка и ольшанца В. Топчиенка по “уступке” два пасечных места в Ольшанском лесу, 50 десятин необработанного поля, 30 десятин сенокоса, где заселил своими крестьянами село Всесвятское.

Значительная часть земель Донцов и Захаржевских перешла к зятю Федора Донец-Захаржевского, князя Я.Н. Кропоткина, а в 40-х гг. XVIII ст. большинство этих и приобретенных самым князем земель перешли после его смерти к его жене Прасковье Кропоткиной. Со временем она вышла замуж, за бригадира Спичинского. Она продолжала расширять свои владения. В 1754 и 1757 гг. Спичинские захватили в люботинских “дачах” 1560 дес. леса близ речки Московки, а уже в 1763 г. эта семья владела в Песочине и Люботине 7357 дес. земли.

Люботинцы довольно продолжительное время старалось возвратить старозаимочный лес, который находился в общем владении жителей слободы. Как свидетельствуют архивные документы, на протяжении второй половины 50-х и первой половины 60-х гг. ХVІІІ ст. местные жители неоднократно осуществляли вырубки леса для собственных потребностей, не признавая права Спичинских. Обостряется это противостояние в 1761-1765 гг., частыми стали ссоры и даже потасовки за лес с охранниками. В 1761 г. около 50 жителей слободы осуществили значительную вырубку леса. Мерефянский сотник Тученинов обнаружил зачинщиков этой вырубки. Ими были Стас Проненко, Василий Зварика, Семен Неминущий, Петр Корниенко, Иван Бабич, Федор Логвиненко, Андрей Бойченко. Все они были привлечены к ответственности: заплатили штраф и были предупреждены о недопущениях подобного в дальнейшем. 6 февраля 1762 г. около 30 местных жителей снова осуществили рубки леса у Спичинской. На протяжении двух следующих лет, 1763 и 1764, вырубки леса у Спичинской не прекращались. В Соломаховском урочище крестьяне постоянно осуществляли вырубки леса ночью. К люботинцам присоединились и жители Коротича. Приказчик помещицы Спичинской Петр Иванович Лазарев в начале 1765 г. обращается к власти с просьбой защитить от вырубщиков лесные массивы Спичинской.

В феврале 1765 г. около 70 жителей слободы Люботин снова осуществили самовольную вырубку леса близ речки Московки, за что в который раз были привлечены к ответственности.

Разуверившись в попытках силой возвратить свой старозаимочний лес, по доверенности жителей слободы Люботин казаки Федор Нечипоренко и Павел Логвиненко 23 февраля 1765 г. обращаются к Харьковской полковой канцелярии с просьбой возвратить им лес, который они 11 лет назад не смогли защитить, не выставив охраны. Ходатайства люботинцев удовлетворены не были, лес фактически перешел в собственность Спичинской.

В 1757 г. люботинцы во главе с атаманом Максимом Бутенком жаловались правительству на то, что бывший сотник И. Смородский и его наследники захватили мельницу, которая раньше принадлежала жителям слободы Люботин. Но все осталось без перемен.

Люботинский помещик Ковалевский в 1770 году захватил лес у жителей с. Огульцы, а через трех года и значительную часть пахотных земель.

ЦГИАУ содержит много дел с жалобами на причинение Люботинским сотником Андреем Гавриловичем Петровским местным жителям и помещикам разных несправедливостей и убытков в 1745 - 1780 гг. Так, 6 сентября 1749 г. названный сотник вместе со Степаном Смородским и отрядом казаков напал на владение Романа Шидловского. С мерчанского поля он забрал хлеб, а в селе Караван у жителя Матвея Череденкова забрал 26 снопов ржи и 4 волов. В 1780 г. он завладел двором и садом жителя слободы Люботина Сергея Ушкала.

В 1777 г. помещик Абаза захватил у люботинских жителей около 120 дес. леса.

Довольно часто местные помещики захватывали земли и имущество не только у крестьян, а и у своих соседей-помещиков. Чтобы убедиться в этом, довольно привести лишь перечень рассмотрений этих дел в Харьковской полковой канцелярии: о захвате имущества помещика Шидловского Люботинским сотником Петровским (1752), о распределении спорных земель Спичинской и Черноглазова (1766), спор за недвижимое имущество между землевладельцами Середенковой и Петровским (1770), захват имущества И. Смородского обывательницей Смородскою (1772) и прочие.

Последним захватом земель в Люботине, о который сохранили свидетельство источники, стал захват большой части леса в урочище Колодяжном люботинских казенных обывателей Михаила, Федора, Алексея и Никиты Середенков помещиком Щербининым. Это произошло во время размежевания земель, когда этот лес был отписан Щербинину без извещения Середенков, но оказалось все это лишь в 1793 году. Лес и пахотные земли в этом урочище считались старозаимочными еще при деде Середенков. Многочисленные рассмотрения их жалоб привели лишь к тому, что им возвратили лишь незначительную часть захваченного помещиком леса.

Феодальное землевладение начало складываться в слободе Люботин в ХVІІ ст. из так называемых пожалований. Правительство жаловало феодалам сначала свободные земли, а потом и заселенные людьми. В XVIII ст. правительственные пожалованья земель становятся редкостью. Но именно на это время приходится рост значительного землевладения. Помещики и казацкая старшина Люботина в XVIII ст. с каждым десятилетием увеличивала свои земельные владения как, чем счет захватов, так и покупок крестьянско-казацких земель. Первые купчие между жителями слободы Люботин и казацкой старшиной, которые сохранились, датируются 1710 годом. Так, 1 марта 1710 г. люботинский житель Гаврила Шелестенко продал Люботинскому сотнику Самойлу Смородскому старозаимочное урочище на речке Березовой с плотиной и рыбной ловлей за 50 рублей, 7 марта того же года люботинские жители Клим Олейник и Павел Беспутный продали пахотную землю размером 100х50 ступ. за 8 рублей тому же С. Смородскому, в 1713 г. Алексей Глущенко, земли которого располагались рядом с землями С. Смородского, продал ему сенокос, а в 1716 г. Иван Коваленко продал сенокос тому же таки сотнику С. Смородскому. Скорее всего, в действительности продажа этих земель люботинцами своему сотнику не была добровольной, а проводилась под давлением С. Смородского.

Постепенно земельные владения приобретали большой торговый оборот. Если в первые три десятилетия XVIII ст. купчих на землю было осуществлено немного, то во второй половине столетия их количество возрастало с каждым годом. По неполным данным купчих люботинских земель в 1780 г. было осуществлено 14, а в 1792 г. уже 25.

Итак, система землевладения в слободе Люботин в XVII - XVIII ст. не отличалась от системы землевладения в целом на Слобожанщине. В XVII - в начале XVIII ст. у люботинцев сохранялось право на заимковые земли. В начале XVIII ст. местная и центральная власти еще признавали право крестьян и казаков на добытые путем “займанщины” земли, но в течение первой половины XVIII ст. право на “займанщину” было ликвидировано, “займанщина” не признавалась основанием для владения земельными участками. Они стали считаться незаконно приобретенными и могли быть отобраны администрацией.

В этот же период возрастало землевладение казацкой сотенной старшины и русских помещиков, которые проживали в Люботине и его окраинах. Путями увеличения их землевладения было как пожалование земель царем и полковой администрацией, так и захват земель у сельских общин и отдельных казаков. Состоялись изменения и в мелкой земельной собственности и землевладении. На протяжении этого периода они уменьшались вследствие присвоений казацкой старшиной, монастырями, русскими помещиками, а также семейных делений. Частная земельная собственность открывала широкие возможности для купли-продажи земельных участков, отчуждения их от одних и сосредоточения у других хозяев. Развитие хозяйства и промыслов

Развитие хозяйства и промыслов в Люботине также не отличалось от общего развития Слобожанщины. К сожалению, достаточных источников для всесторонней характеристики хозяйственной жизни люботинцев в XVII - XVIII ст. почти не сохранилось, а потому можно лишь отметить, что в Люботине в этот период развивались большинство характерных для всей Слобожанщины областей хозяйства.

Экономической основой развития Слобожанщины, в том числе и Люботина, было сельское хозяйство, а его ведущими областями - земледелие и скотоводство. Земледелие было основано украинскими и русскими переселенцами, которые испокон века были земледельцами. О занятие земледелием идет речь во многих документах XVII столетия, а также в “Описании городов и сел Слободско-Украинской губернии 1767 г.”, в “Топографическом описании Харьковского наместничества 1788 г.”, “Описании Слободско-Украинской губернии 1802 г.” и в других документах ХVІІІ ст.

В земледелии сначала властвовала переложная система возделывания земли, а из второй половины ХVІІІ ст. стало преобладать трехполье. Земледельческая техника в XVII ст. состояла из небольшого плуга или “косули”, простой сохи с одним сошником, сохи двузубой с двумя сошниками, а также деревянной бороны. В документах второй половины ХVІІІ ст. указывается на использование, кроме названных орудий работы, большого плуга и борон с железными зубцами. С этих пор коса получила дополнительное устройство “гребок” для кошения зерновых культур.

В XVII-XVIIІ ст. люботинцы сеяли рожь, пшеницу, ячмень, овес, просо, гречку, горох, а из масляных и технических культур - коноплю и лен. Лучшими были урожаи ржи, проса, ячменя, а урожаи пшеницы, овса и гречки посредственные. Во второй половине ХVІІІ ст. в связи с некоторым улучшением земледелия стали культивировать озимую и ярую пшеницу.

Урожаи у люботинцев были низкие, в хорошее лето “сам” – 8, в плохое “сам” – 3, а потому у большинства малоземельного населения слободы почти всегда не хватало хлеба. На год на одного человека приходилось 280-300 килограммов зерна, по сведениям, которые составляли чиновники комиссарств и губернских учреждений, но на самом деле так было не всегда. Хлеб, которого не хватало, покупали на местных ярмарках. Сохранились сведения, что в Люботинской сотне в 1740 году было высеяно 245 четвертей хлеба, что значительно больше, чем в соседних сотнях (Валковская 157 ч., Пересечанская - 222 ч.).

По данным “Экономических примечаний к Генеральному межеванию” в 1779 г. люботинцы засевали 83,7% всей пахотной земли (3432 десятины с 4102).

Наборщик сведений о слободско-украинских городах и городках писал в 1767 году о занятие населения Валковского комиссарства, что те, кто не имеет “земли торгового промысла и мастерства, пропитание свое имеют зарабатыванием, нанимаясь у вторых”.

Из экономической характеристики слободы Люботин 1779 г. видно, что у большинства местных землевладельцев использовалась нанимаемая работа для возделывания пахотных земель и сенокосов. Так отмечалось, что пахотные земли и покосные луга хутора Коротинского и пустоши Романовского сотника С.Г. Романовского, земли пустоши Байрак, земли и покосного луга пустоши Черноглазовского капитана К. Черноглазова, покосного луга на пустоши Березовой, хутора и села Александровских прапорщика Г.О. Шедопирского, земли пустоши Абалмосовка поручика С.З. Абалмосова, земли и покосные луга хуторов Наумовского, сады полковника О.О.Наумова, земли хутора Петровского наследников сотника Петровского обрабатывались наемными работниками.

Все помещичьи крестьяне слободы были на оброке. В “Экономических примечаниях ...” отмечается, что крестьяне хутора Попова И.П. Литкевичевой, села Александровского прапорщика Г.О. Щедопирского, хутора Водяного прапорщика Алексея Андреевича и сержанта Петра Андреевича Петровских, ”сельца” Капитоновки, хуторов Харченкова и Ревчанского сотника С.Г. Романовского, села Альбошевка сотника Г.В.Альбовского, хутора Шарого коллежского асессора И.Я. Ковалевского находились на оброке и обрабатывали земли своих помещиков.

Вместе с земледелием все шире развивалось городничество. В своих огородах, как указано в описании 1767-1773 гг., слобожане садили свеклу, капусту, морковь, салат, редьку, репу, тыквы, огурцы, лук, чеснок, пастернак, петрушку, укроп, хрен, сеяли мак.

Занимались люботинцы и садоводством. Архивные документы отмечают, что в Люботине было много довольно больших и плодородных садов. Развитию садоводства в слободе оказывали содействие благоприятные грунтовые и климатические условия и наличие многих видов дикорастущих фруктовых деревьев. В лесах вокруг слободы росли дикие яблони, груши, терн, которые часто создавали естественные сады.

Известно, что на начало ХІХ столетия в окраинах Люботина исчезло много лесов, но все же автор “Описания Слободско-Украинской губернии 1802 года” отмечает, что в крае растет большое количество дикорастущих яблоневых и грушевых деревьев, которые служат “достаточным средством для разведения садиков поселянами”. Много люботинцев заводило сады, как в лесах, так и при своих усадьбах. Автор “Экономических примечаний...” в отдельности отмечал сад подполковника Я.В. Тевяшова, который занимал площадь 6 дес. 1976 кв. саж. В этом садику, как отмечалось в документе, росло много плодовых деревьев, среди которых яблони и груши разных сортов, кусты красной и черной смородины, крыжовник. Фрукты и ягоды из сада использовались как для собственных потребностей, так и на продажу. Этот же документ называет еще плодовый сад прапорщика Г. Шедопирского на хуторе Александровском, который обрабатывался наемными работниками. Упоминаются еще сады полковника О.О. Наумова, наследников Петровского, С.Г. Романовского, Г.В. Альбовского, Г.А. Абазы и обывателей слободы. У рядовых жителей слободы сады были небольшие: несколько яблонь, груш, слив, вишен и кустов черной смородины и крыжовника. Агротехники садоводства в большинстве случаев не придерживались.

Довольно значительное место в хозяйстве люботинцев занимало скотоводство: разводили коней, крупный рогатый скот, овец, коз, свиней. Кроме того, почти в каждом хозяйстве была и птица: кури, гусь, утки, индюки, голуби и прочие.

Рогатый скот, коней, овцы и свиней большей частью удерживали в хлевах, построенных возле домов. Помещики и более зажиточные крестьяне, которые имели много скота, удерживали его в специальных дворах для скота, которые, как правило, размещали на хуторах. Среди люботинских помещиков такие дворы для скота имели капитан Константин Александрович и прапорщик Александр Александрович Черноглазовы (хутор назывался Отнога) и полковника О.О. Наумова (хутор Люботинка). Оба хутора были созданы специально для содержания скота, вокруг них были большие покосные луга.

С весны до поздней осени скот выпасали на пастбищах, зимой кормили сеном и соломой изо ржи, пшеницы, овса и других зерновых.

Местное скотоводство на протяжении XVIII ст. все больше становится связанным с рынком.

Земледельческое хозяйство люботинцев было довольно разнообразным. Несмотря на опустошительные татарские набеги, освоения “дикого поля”, беспрерывное отбытие сторожевой службы и участие в частых воинских походах, существование крепостничества, оно непрерывно возрастало.

Вместе с земледелием люботинцы занимались разными промыслами, которые имели важное значение для развития хозяйства и для усиления экономических связей слободы с другими районами Слобожанщины.

Неотъемлемой частью земледельческого хозяйства было мельничество. Его развитие обуславливалось постоянно возрастающей потребностью в муке. Поэтому водные и ветряные мельницы строились в поселениях вместе с первыми хозяйственными сооружениями. Первые упоминания о люботинских мельницах относятся к 1678 г. В уже упоминавшемся письме Харьковского полковника Г. Донца упоминаются люботинские мельники Лев Жигалка и Емельян, которые имели мельницу и земли на р. Люботинке. Через два года в окраинах Люботина на деньги Г. Донца Люботинским сотником Логвиным была построена мельница, которая сразу после окончания строительства была передана Куряжскому монастырю. Мельником на этой мельнице был Лаврин Кубра. В 1688 г. в Харькове, Бабаях, Люботине, Дергачах, Хорошеве, Синелицевке, Залютино, Пересичном, Тишках и Липцах действовало 36 мельниц.

Правительство, учитывая прибыльность мельниц, держало под своим контролем их строительство. Застройщики должны были обращаться к правительству за разрешением на строительство и пользование мельницей. Так, 8 октября 1715 года Люботинский сотник Самойло Иванович Смородский обращается с челобитной к царю, прося разрешения на купленной ним земле у р. Березовой построить водную мельницу, основать возле него хутор и поселить там неслужилых свободных черкасс несколько дворов. Челобитная была удовлетворена, и в ответе сотнику Харьковский полковник Г. Квитка сообщает: “...Велены ему сотнику С. Смородскому за его прежние и нынешние в полке Харьковском службы на того купленной земля мельницу и хутор строить, и поселит вольных неслужащих людей черкасс 10 человек с дворами”.

Строили мельницы совместно и группы людей. Так, в “Экономических примечаниях” за 1804 г. отмечалось, что в Люботине существовали один водный и 5 ветряных мельниц воинских обывателей.

В мельницах ставили крупорушки, ступы для толчения проса и ступы, в которых валяли сукно. Так, в конце XVIII ст. в Люботине было всего 8 мельниц. Лишь в двух из них были ступы для валяния сукна. На хуторе Наумовском полковника О.О. Наумова, кроме поставов, крупорушек и пяты ступ для толчения проса, была одна ступа, а в с. Александровском прапорщика Г.О. Шедопирского было две ступы, в которых валяли сукно. Эти обе мельницы работали круглый год и приносили доход: первая - 40 крб., вторая - 60 крб. Последние мельницы подполковника Я. В. Тевяшова (хут. Березовый), прапорщика Г.О. Петровского (с. Капитоновка), капитана Г.А. Абазы (с. Полупановка) и три мельницы общего владения премьер-майора Григория Романовича, секунд-майора Николая Романовича, поручика Николая Романовича, сержанта Романа Романовича Шидловских сукновальных ступ не имели. Во всех люботинских мельницах в 1779 г. было 10 поставов и 36 ступ.

Мельничество было одним из прибыльных промыслов, а потому основная масса мельниц принадлежала казацкой старшине, дворянам и духовенству слободы.

Еще одним довольно важным и давним промыслом люботинцев было пчеловодство. Основная часть пасек належала более зажиточным казакам, крестьянам и служилым людям. Но массовое заселение края, вырубывание лесов, увеличение площадей пахотных земель объективно приводили к сокращению этого промысла и переход его от простых форм к более интенсивным. Развитие крепостнических отношений привел к ограничению занятия казацко-крестьянскими массами пчеловодством. В то же время пасеки были заведены почти во всех имениях казацкой старшины, русских дворян, которые жили в слободе.

Значительное место в хозяйстве люботинцев занимало винокурение. Причины развития этого промысла в слободе Люботин были такими же, как и в целом на Слобожанщине. С развитием местного земледелия у казацкой старшины, дворянства, духовенства и у многих зажиточных казаков собиралась зайвина хлеба. Сбывать его где-то вблизи не было ком, так как с севера и запада Слобожанщину окружали хлебные уезды России и Левобережной Украины. В то же время значительный спрос и на Слобожанщине и в России был на такие продукты, как водка, пиво, мед. И вдобавок такой напиток, как водка, удобнее и экономически выгоднее было перевозить в бочонках на далекие расстояния. Эти обстоятельства и оказывали содействие распространению винокурения как на Слобожанщине, так и в слободе Люботин.

Винокурение в слободе существовало из давних времен, но первые документальные упоминания датируются 1722 г. В списке населенных пунктов Харьковского полка, который был составлен Харьковской полковой канцелярией, значилось, что в селе Капитоновка Люботинской сотни у русского помещика Степана Романовича Бирева был винокуренный завод на два котла. Ежегодно вырабатывалось 100 ведер водки, но использовалась она исключительно для собственных потребностей. Следующее письменное упоминание о винокурении в слободе касается 1779 г. В этом году в Люботине насчитывалось 6 винокурен, собственниками которых были полковник Наумов О.О. (хут. Наумовский), прапорщик Г. О. Шедопирский (с. Александровское), есаульша К.П. Алексеева (хут. Водяный), прапорщик Г.О. Петровский (с. Капитоновка), сотник Г.В. Альбовский (с. Альбошевка) и винокурня общего владения Григория Романовича, Михаила Романовича, Николая Романовича и Романа Романовича Шидловских (хут. Караван). В основном винокурни принадлежали казацкой старшине и русским помещикам.

Как отмечает автор “Экономических примечаний...”, женщины слободы, кроме полевой работы занимались ткачеством. Во всех крестьянских хозяйствах женщины пряли пряжу льняную, конопляную и шерстяную для нижней и верхней одежды, ковров, дерюг, мешковины и других тканей. Ткачество было ручным, довольно трудоемким, ним было занято женщин больше, чем другими промыслами. Люботинцы носили нижнюю и верхнюю одежду, пользовались постельной и другими тканями в основном со своей пряжи, потребность в которой была большой. Кроме удовлетворения собственных потребностей, люботинские женщины изготовляли ткани и на продажу.

Не все крестьяне имели ткацкие станки, а потому те, кто не имел своих станков, вырабатывали ткани по договоренности на чужих. Ткацкие промыслы в слободе, как и в целом на Слобожанщине, на протяжении XVII - XVIII ст. возрастали, постепенно превращаясь на мелкотоварное производство.

Развитие скотоводства приводил к занятиям кожевничеством и скорняжным промыслами, которые развивались на протяжении всего ХVІІІ столетия. Наряду с ткачеством, кожевничеством и кушнирством, находились портняжное, сапожное и шорное швейное дела. Пошив нижней одежды, изготовления упряжи представляли собой домашний промысел почти всех крестьян слободы. В то же время постепенно выделялись ремесла из этих областей.

Важное значение для хозяйственной деятельности люботинцев имело и деревообрабатывающее производство. Добыча строительного леса, возведение из него домов, сараев и других хозяйственных сооружений, изготовление саней, стола и лавки, а также других простых хозяйственно-бытовых предметов было значительно доступнее металлообработки. Поэтому плотническим делом в некоторой мере занимались все крестьяне слободы. Постепенно из крестьян выделялись ремесленники – бондари, которые изготовляли бочки, ведра, кадки; столяры, которые мастерили окна, двери, столы, шкафы и много других предметов, а также мастера, которые изготовляли телеги. В окраинах Люботина было много лесов, в которых росли дубы, березы, осины, орешник, вязы и прочие породы деревьев, которые снабжали люботинских крестьян и мастеров плотнического дела материалом для работы.

Естественные местные условия способствовали тому, что значительная часть люботинцев занималась охотой. Как свидетельствуют архивные источники, в конце ХVІІІ ст. в лесах вокруг Люботина водилось много зверей и птиц. В их перечне значились медведи, волки, зайцы, лисицы, хомяки, сурки, белки, горностаи, орлы, ястребы, совы, дикие голуби, соловьи, дрозды, синички, снегири, чижи, щеглы, овсянки, воробьи, галки, сороки, вороны, грачи.

Способы охоты на протяжении XVII-ХVІІІ ст. оставались старинными, примитивными: применялись сетки, капканы, гоны с помощью гончих псов и птиц и самое совершенное средство – стрельба. Все продукты охоты люботинцы употребляли в своем собственном хозяйстве.

Развитие продуктивных сил Слобожанщины на протяжении XVII-XVIIІ ст. обуславливало развитие торговли, основной формой которой были ярмарки. Вокруг больших, средних и маленьких ярмарок группировались местные торги, торжки и базары, которые происходили по 2-3 раза в неделю.

Прямых документальных свидетельств о проведение маленьких ярмарок в Люботине нет, но можно предположить, что в слободе во второй половине ХVІІІ ст. местный торг или базар существовал. Подтверждают это и данные переписи слободских полков 1734 г., в которых отмечается, что в сотенных городках (то есть и в Люботине) торги проходили один раз в неделю. Кроме того, люботинцы принимали участие в четырех больших ярмарках в Харькове, в средней ярмарке в Валках, в маленьких – Перекопе и Мерефе. Они привозили на продажу продукты сельского хозяйства и разных промыслов. На всех этих ярмарках продавали и покупали крупный рогатый скот, коней, овец, хлеб, шерсть, крестьянский холст, сукно, разные ремесленные изделия, свитки, кожухи, ковры, обувь и т.д., напитки местного производства и разнообразные пищевые продукты. На больших ярмарках в большом выборе продавались разные товары из Москвы, Орла, Суздали, Константинополя, Таганрога, Херсона и других мост (оглобли, шлеи, уздечки, ременные изделия, мыло, тонкий холст, платки, разная галантерея, посуда из серебра, золота и других металлов, часы, люстры, сервизы, разные вина, пряность, финики, виноград и другая бакалея).

Автор “Экономических примечаний...” отмечает, что среди промыслов люботинцев было и чумачество: “...а иные ездят в Донские станицы, и оттуда привозят разную рыбу, которую продают в близлежащих к оному селу селениях”.

Итак, хозяйство люботинцев, несмотря на тяжелые местные условия, связанные с потребностью осваивать почти безлюдные земли, на стихийные бедствия и частые и опустошительные набеги татар, на протяжении XVII – начала ХІХ ст. развивалось. Частыми были засухи, весенние заморозки и прочие стихийные бедствия, которые наносили убытки люботинцам. В особенности тяжелые последствия для местного населения имело распространения саранчи в 1748-1749 и 1779-1780 гг. Во время опустошительных татарских набегов XVII - первой половины XVIII ст. было ограблено много слобод и городков близ Люботина. Это Огульцы, Мерчик, Валки, Ольшаны, но Люботин в довольно детальных документальных описаниях (причиненных татарами убытков) ни разу не упоминается, что дает возможность сделать предположение, которое его жителям удалось избегнуть этого бедствия.

Хозяйство люботинцев, как и хозяйство всей Слобожанщины, с самого начала имело крепостнический характер, в нем зарождаются и возрастают товарные отношения, а в XVIII столетии появляются и элементы капиталистических отношений. Изменения в экономическом развитии приводили и к социальным изменениям в жизни люботинцев. Население слободы, социальные изменения в жизни люботинцев

Первое упоминание о количестве населения слободы касается 1660 года, когда в Харьковской переписи были названы шесть украинских крестьян, которые проживали в Люботине: Роман Мойсеенко, Остап Седаченко, Павел Дмитренко, Семен Скорняк, Радко Марченко и Клим Ярошенко.

За переписью 1724 г. в Люботине уже значилось 233 двора. В 1730 г. в слободе уже проживало 1502 жителя (842 мужчины и 760 женщин). По социальному составу они делились таким образом: казаков - 245, подпомощников - 404, рабочих и подданных 193 чел. На протяжении XVIII ст. население слободы увеличилось в 2.5 раза.

В соседнем селе Гиевке в 1773 г. проживало 630 жителей, из них 294 мужчин и 336 женщин. По социальному составу они делились на крепостных крестьян – 617 человек и духовенство – 13 человек.

Кроме украинцев, переселялись сюда русскими помещиками и русские крепостные крестьяне. Так, в списке населенных пунктов Харьковского полка за 1722 г. значится, что селеньице Капитоновка Люботинской сотни принадлежит “сибирского полка капитану Александру Дементиевичу Черноглазову”. По данным канцелярии Харьковского полка в 1750 году в слободе Люботин у русских помещиков С. Бирева и Г. Федорова был 19 человек русских крепостных крестьян. Со временем русские крепостные крестьяне появились на землях помещиков Дьяконова, Абалмосова, Шедопирского и других.

Крепостные крестьяне были и у казацкой старшины слободы Люботин. Первые данные, найденные автором, датируются 1723 г. (перепись Хрущова). 27 крепостных крестьян значилось у капитана Биреева, 12 у полковника Шидловского, 5 у капитана Аболмасова, 9 у ротмистра О. Шедопирского. Среди списка дворян Валковского уезда за 1767 г. значатся люботинские помещики: полковой обозный Илья Ковалевский (имел 96 душ крепостных крестьян), ротмистр Константин Ковалевский, отставной премьер-майор Григорий Федотов (6 душ), есаул Андрей Петровский (13 душ), сотник Гаврила Альбовский (29 душ), сотник Семен Романовский (71 душа), жена прапорщика Александра Черноглазова (35 душ), сотник Иван Смородский (5 душ), подпрапорщики Федор Петровский (6 душ), Григорий Шедопирский (11 душ), канцелярист Иван Дьяконов (3 души). В 1760 г. в помещице Спичинской в с. Гиевке проживало 45 душ крепостных крестьян. По данным 1779 г. у полковника О.О. Наумова крепостных было 3 двора (10 муж., 11 женщин), у наследников сотника Петровского - 3 двора (12 муж.,16 женщин), у наследников Абазы - 12 дворов (48 муж., 56 женщин), у сотника Г.В. Альбовского - 10 дворов (30 муж., 32 женщины). В 1785 г. все 893 жителя Гиевки были крепостными помещика Щербинина.

Значительные изменения в социальном развитии населения Люботина состоялись во второй половине XVIII ст. После ликвидации в 1765 г. слободских полков все казаки были переведены в разряд воинских обывателей и были обложены подушным налогом. В сведениях Валковского комиссарского правления за 1768 год отмечалось, что военный городок Люботин приписанное к Валкам, и каждый его житель должен был платить в пользу государства налог в размере 95 копеек. Из размера налога видно, что люботинцы имели право заниматься винокурением.

После ликвидации автономии на Слобожанщине правительство приближалось к унификации края в границах единой империи. С 1776 г. люботинцы вынуждены были уже платить подушный налог, которым обкладывались крестьянские семьи соответственно количеству в них лиц мужского пола. Указом Екатерины ІІ от 30 мая 1783 г. было окончательно оформленное крепостное право на Слобожанщине, крестьянам было запрещено переходить от одного помещика к другому. В указе говорилось, чтобы “... каждому из поселян оставаться на своем месте и при своем звании, где он записан нынешней, последней ревизией”.

В 1785 г. Екатерина ІІ, удовлетворяя постоянные требования старшин, распространила действие “Жалованной грамоты дворянству” в Украине и этим юридически уравняла украинскую старшину в правах с русским дворянством. Ранги казацкой старшины были переведены на русские чины.

Положение простых людей с каждым годом становилось все худшим. Угнетенные нуждами, эксплуатацией помещиков, люботинцы протестовали. В 1761-1765 гг. люботинцы рубили лес в помещице Спичинской, какая имела в окраинах Люботина значительные владения. Вызванное это было тем, что жители слободы испытывали острую потребность в строительном лесу и в дровах, а большинство бывших общественных лесов захватили местные помещики, в т.ч. и П. Спичинская.

Данных о других выступлениях и прочие формы борьбы населения Люботина в документах не сохранилось. Планировочная градостроительная структура Люботина

Одним из наиболее сложных вопросов истории города есть вопрос о происхождении и этапах планировочной структуры Люботина.

Первые упоминания о планировочной структуре города находим в сведениях Валковского комиссарского правления за 1768 год. В этом документе указано, что в слободе Люботин находится две деревянных церкви и 239 дворов, которые размещены по 9 улицам и переулкам.

Более детальные данные о местоположении города и отдельных районов Люботина находим в “Экономических примечаниях к генеральному межеванию...” (1779 г.). Слобода Люботин располагалась на левой стороне яра Курилова и с обоих берегов речки Люботинки, оврага Середина и большой дороги из Харькова к Полтаве. На центральной улице располагались шесть одноэтажных деревянных помещичьих домов: капитана Черноглазова, прапорщика Черноглазова, полковника Наумова, вахмистра Дьяконова, наследников Петровских, есаульши Петровской. В 1804 г. помещичьих домов было уже 8. Из этого же документа узнаем и о небольших поселениях и хуторах люботинцев, значительная часть которых на сегодня вошли в состав территории города. Это хутора Коротинский, Березовский, Александровский, Наумовский, Петровский, Водяный, Шаровский, Антоновский, Гуринов, Гарнков, Нестеренков, Соловьевый, Смородский и Гахов, небольшие села Капитоновка и Альбошевка.

Предыдущие градостроительные формы поселений типа хуторов легли в основу современной планировочной схемы Люботина. Именно в местах бывших хуторов в городе сохранилась старинная планировочная система свободного типа. В дальнейшем в XVIII-ХІХ ст. эти хутора разрастаются, соединяются со слободой и становятся одним большим поселениям.

Особенностью планировочной градостроительной структуры г. Люботина есть то, что объем картографического материала довольно ограниченный, а для XVII - первой половины ХІХ ст. вообще отсутствующий.

Кроме того, на центральной улице слободы в начале XVIII находились почтовая станция и постоялый двор. В 1734 г. на почтовой станции постоянно содержалось четверо коней. Еще один постоялый двор находился по дороге из Харькова к Полтаве в хуторе Наумовскому полковника О.О. Наумова.

Центральным сооружением в слободе была церковь, которое располагалось на площади. История православной церкви в Люботине ведет свое начало с момента заселения слободы. Православный храм появился почти одновременно с появлением здесь первых жителей. Как известно, статус слободы украинские поселения приобретали лишь тогда, как в них строили церковь.

Подтверждение этот находим и в наиболее полной работе из истории дореволюционной церкви на Харьковщине – “Историко-статистическом описании Харьковской епархии” архиепископа Харьковского и Ахтырского Филарета (Дмитрия Григорьевича Гумилевского): “Поелику же Люботинское или Люботино с первого раза населилось целою массою народа: то это уже дает видеть, что первый храм построен здесь был в одно время с первым заселением Люботина, то есть около 1650 года”.

Записи Куряжского монастыря в 1696 и 1716 гг. называют в слободе Люботин двух товарищей священников, - Михаила Яковлевича Луткевича и Федора, из которых первый пожертвовал монастырю свой сенокосный луг и продал мельницу за 650 золотых.

По переписи 1724 года при Пятницкой Люботинской церкви указано прихожан 233 дворов. Первыми прихожанами названы Самойло Смородского, сотник Гаврила Петров, Федор Альбовский, Федор Лопатинский. Метрические книги Пятницкой церкви начинались с 1725 года.

В 1741 году по ходатайству Харьковского полкового судьи Александра Черноглазова (жителя слободы Люботин) местными властями было разрешено строительство храма Святой Парасковеи в слободе. В следующем году деревянную церковь было построено и освящено, но вскоре она сгорела.

В 1750 г. был построен новый деревянный храм Святой Парасковеи. В этом же году этот храм был и освящен. Об этом свидетельствует старинный антиминс с надписью: “В храм Святой Парасковеи в слободе Люботине “за подписью Иосафа, епископа Белгородского”.

Этого же 1750 г. в Харьковской духовной консистории разбиралось дело одного люботинца, который выдавал себя “за упыря, способного узнавать дела сокровенные”. На сегодня это единая памятка народных верований люботинцев середины XVIII столетия, которая дошла к нам.

Местным знахарем оказался 15-тилетний сын бондаря Харьковского полка Леонтия, Нестор. С его свидетельств, данных Правлением Харьковской духовной конси